13 лет назад, 10 декабря 2011 года, на Болотной площади в Москве прошел один из самых массовых митингов в новейшей истории России. Участники событий рассказали Радио Свобода, был ли шанс у протестующих не допустить возвращения Путина и чем протесты обернулись для российского гражданского общества.
На тот митинг собралось около 100 тысяч человек, протестовавших против фальсификации результатов выборов в Госдуму. Митинг стал частью движение "За честные выборы", которое ещё называют "белоленточным". Начиналось всё как прогулки с остроумными плакатами, а закончилось жестким разгоном митинга 6 мая 2012 года и первым (если не считать уголовных преследований нацболов) коллективным политическим делом против участников, получивших реальные сроки.
"Так революция не делается"
17 ноября этого года на ереванский митинг в поддержку берлинского антивоенного марша пришёл высокий парень с "левацкими" татуировками. Держался он скромно, всю акцию простоял в последнем ряду. Кажется, никто из релокантов, собравшихся в тот день, не узнал Степана Зимина – одного из осуждённых по Болотному делу. На митинге 6 мая 2012 года в Москве его задержали одним из первых, обвинение было полностью сфабриковано. Он вышел по УДО, но к этому времени два года отсидел в СИЗО и год в колонии.
В Ереване он полгода. Эмигрировал из России после того, как в июле 2024 года попал под административку. К штрафу и аресту его приговорила судья Николаева, которая много лет назад продлевала ему содержание в СИЗО по Болотному делу.
– Она глаза на меня поднимает: "Зимин! Опять вы. Когда же наконец угомонитесь?", – рассказывает Степан.
Оперативники меня избивали, били шокером. Требовали на камеру извиниться за татуировкиСтепан Зимин
Он уверен, что, если бы не помощь друзей, которые нашли адвоката, против него в конце концов возбудили бы уголовное дело и снова бы посадили.
– Я никогда не скрывал своих антивоенных взглядов. В Москве пошёл с друзьями на выставку американских автомобилей. У входа, где рамки металлоискателя, на меня напал участник организации "Русская община". Это те же самые нацисты, которые в 2008 году по улицам ходили – бритоголовые и с белыми шнурками – и избивали мигрантов. Сейчас они на официальном уровне защитники государства российского от "внутренних врагов". Ходят, условно говоря, под "Прощание славянки" с иконами Николая Второго. Проповедуют, что Россия – великая страна, Путин – лучший президент. У меня на шее сзади набита татуировка с мемом про "русский военный корабль". Нацист увидел. "Ты что, за хохлов?". И ударил меня по голове. Я его пальцем не тронул, только попросил успокоиться. Нападавшего быстро оттащили охранники выставки.
Мы с друзьями посмотрели автомобили и спокойно разошлись, а через полтора дня меня арестовали около дома, когда возвращался с ночной смены, и отвезли в Басманный отдел – знаменитый, мой любимый. Оперативники меня избивали, били шокером. Требовали на камеру извиниться за татуировки. Я извинился, за что себя корю. С другой стороны, если бы этого не сделал, сейчас бы не с вами в ереванском кафе сидел, а в СИЗО. Судья выписала 30 тысяч штрафа за татуху и семь суток ареста за драку у входа на выставку. Причём этому молодчику из "Русской общины" ничего не было. Он и написал на меня заявление. В соцсетях "Русская община" обещала меня убить, – рассказывает Степан Зимин Радио Свобода.
На выходе из спецприёмника его снова задержали и сообщили, что возбуждено новое административное дело. Адвокат Степана добился, чтобы его отпустили домой под обязательство явиться на следующий день. Зимин принял решение немедленно покинуть Россию.
В уличные акции он включился в нулевые годы. Его политические взгляды окончательно сформировались после того, как в 2009-м неонацисты убили журналистку Анастасию Бабурову и адвоката Павла Маркелова.
Протест 2011–2012 годов принято называть белоленточным, но Степан подчёркивает, что на улицы тогда вышли не только либералы.
– На первой Болотной "Белая лента" – люди либеральных взглядов – стояла по центру. Справа – всякие националисты. Коммунисты, социалисты стояли слева. Я – анархист, анархокоммунист. Наша группа стояла ещё левее, чем умеренные социалисты. Именно анархисты и социалисты делали в 2011 году самые яркие акции, националисты тогда ещё не были так сильны, – считает Степан Зимин.
Он вспоминает, что небольшое комьюнити, протестовавшее уже давно, удивилось, когда в декабре 2011 года на улицы вышел средний класс, который в тот момент в Москве неплохо зарабатывал. Он и его друзья считали себя "закоренелыми революционерами", и на белоленточников смотрели свысока.
– Они не сталкивались с полицией, их до этого не забирали в отделы. Но мы-то специалисты больше по хардкор-сцене, по акции "Еда вместо бомб", а эти "белые ленты", которые только заехали, были в юридическом плане подкованы. Требовали, чтобы при задержаниях правильно оформляли, чтобы выдавали горячую еду. Знали свои права. В этом отношении они большие молодцы, – признаёт Степан.
У протестного движения 2011–12 годов, по словам Зимина, не было шансов победить.
– Лешу Навального обвиняли, что он на митинге со сцены сказал, что мы можем прямо сейчас взять власть, но сейчас этого не сделаем. Но взять власть было невозможно. С кем? С ребятами, которые пришли на мероприятие высказать свою позицию, а завтра собираются на концерт или на дачу? Никого не осуждаю, но так революция не делается. Революция, как писали ещё французские коммунары, – это уличная война и отречение от всего. Белоленточное движение не было готово драться с ОМОНом на площади или в здании правительства. Протесты, как в 2011-м, в России уже невозможны. Просто выйти с флагами и покричать "Путин – вор!" – от этого ничего не изменится. Более того, за это отвезут в ИВС или в центр "Э". Как бы это страшно ни звучало, но сейчас что-то изменить в России можно только силовыми, радикальными методами, – считает Степан Зимин.
Никого не осуждаю, но так революция не делаетсяСтепан Зимин
Говоря об итогах той волны протестов, он отмечает, что именно тогда Навальный превратился в самого узнаваемого лидера оппозиции. Зимин вспоминает, что когда его, анархиста, на акциях забирали полицейские, то очень часто спрашивали: "Ты почему за Навального?". Степан не разделял политических взглядов Навального, но по-человечески ему симпатизировал, и в 2016 году был со стороны протестующих в охране митинга, организованного Навальным.
По словам Степана Зимина, в результате протестов 2011 – 12 годов возникли горизонтальные связи, благодаря которым стала возможной помощь политзаключенным, а в последние годы – и политэмигрантам.
– Основа зародилась именно тогда, – уверен Степан.
Он выделяет Школу общественного защитника Сергея Шарова-Делоне и "Русь сидящую", которая возникла ещё в 2008 году, но после протестов на Болотной вышла на новый уровень.
– В эту и другие организации стали приносить вещи для политзаключённых просто люди с улицы. Потому что они задумались: "За что их посадили? Они же не бандиты, не убийцы. Всего лишь публично высказали своё мнение".
"Несоответствие лозунгов реальности"
Писатель Ян Шенкман, который сейчас тоже живёт в Ереване, в конце 2011 года был корреспондентом журнала "Медведь" и освещал московские протестные акции.
По его словам, сначала белоленточное движение напоминало расширенный вариант "Монстраций" Артёма Лоскутова или революцию 1968 года во Франции, а 5 мая 2012-го, когда пролилась кровь, начались массовые задержания, а потом и посадки российская реальность приблизилась к режиму Пиночета в Чили. Из России началась политическая эмиграция.
– Мне кажется, за время президенства Медведева все расслабились. Когда поняли, что Путин вернётся и продолжится жесть, встревожились. Не то чтобы в какой-то день люди вдруг проснулись и сказали: "Давайте выйдем на митинг!". Целый год, если не больше, происходили события, сделавшие возможным Болотную. Переломным стал 2010-ый, – считает Шенкман.
Он перечисляет что, по его мнению, в 2010 году или чуть раньше предшествовало Болотной.
- Появление "Лиза Алерт", "Доктор Лиза" и других волонтёрских движений, помогавших больным и обездоленным и собиравших для них деньги. Оказалось, что российское общество может быть эффективнее государства.
- ДТП с участием вице-президента ЛУКОЙЛа, в котором погибли две женщины, и посвящённая этому песня реппера Noize MC, вызвавшая широкий резонанс.
- Рок-критик Артемий Троицкий назвал прокремлёвского музыканта Вадима Самойлова "дрессированным пуделем при Суркове", пошли суды.
- Публичные акции общественного движение "Архнадзор" в защиту архитектурного наследия Москвы, в которых участвовали и оппозиционеры. Выставки и акции оппозиционной направленности в культурном центре АРТСтрелка и в Центре современного искусства "Винзавод".
- Небывалая жара 2010 года в Москве, унёсшая по неофициальным данным 40 тысяч жизней.
- Борьба вокруг Химкинского леса, захват анархистами Химкинской администрации и уголовные дела против них.
- Митинг правых на Манежной площади, жёстко разогнанный властями.
– Манежка была очень важна, потому что первыми возмутились именно правые, и именно они в 2011 году начали организовывать митинги, сначала небольшие, – говорит Ян Шенкман.
Когда случилась первая Болотная, была лёгкая паника, потому что у всех же ипотекиЯн Шенкман
Он вспоминает, что белоленточное движение породило не только эйфорию, но и растерянность. Страна на несколько месяцев оказалась в зоне турбулентности.
– Когда начались митинги, случилась первая Болотная, была лёгкая паника, потому что у всех же ипотеки. "Что сейчас будет?". Вдруг все конвенции, касающиеся относительно высоких зарплат, обнулятся? Я работал ещё в "Русском журнале" Глеба Павловского. Кремль расторг с ним контракт, и прямо на моих глазах Павловский стал оппозиционером, – рассказывает Ян, и добавляет, что в конечном итоге "революции не случилось", и "всё осталось как было". Я пытался понять, чего хотели протестующие, но они же действительно ничего внятного не хотели. Конечно, огромное воодушевление. Люди залезали на деревья, чтобы лучше видеть. И ещё помню – возможно, это аберрация памяти – что на первых митингах была плохая звукоусиливающая аппаратура. Народу много, выступающих не слышно. Люди слушали друг друга, был важен сам факт выхода на площадь, – рассказывает Шенкман.
В августе 1991 года, совсем юным, он был среди защитников Белого дома. Сравнивает эти протесты.
– В 1991 году не было среднего класса, люди хорошей жизни не видели, терять было нечего. Двадцать лет спустя страна жила уже совершенно по-другому. Москва – богатый город. Все успели за границу съездить. Протестующие были не готовы идти до конца. – Говорит Ян Шенкман. – В благородном душевном порыве пришёл, отметился, сказал: "Россия будет свободной!", и ушёл. Для всего остального существуют специально обученные люди – политики и активисты.
За пять дней до стотысячного митинга на Болотной состоялся митинг на Чистых прудах. По словам Шенкмана, он уже тогда понял, что белоленточный протест обречён.
– Помню, что-то кричал Дима Быков, помню на трибуне Навального. Несколько молодых людей повторяют за ним: "Это наш город!". К ним подходит мент и сгоняет их с тротуара. Они послушно отходят. Я думаю: "Это не ваш город, если с вами так можно". С самого начала бросалось в глаза несоответствие лозунгов реальности.
В благородном душевном порыве пришёл, отметился, сказал: "Россия будет свободной!", и ушёлЯн Шенкман
Спустя шесть лет, когда в центре Москвы проходили массовые акции, связанные с Навальным, я видел своими глазами, как Навального пытались арестовать, но человек пятьдесят в кожаных куртках его отбили. Они легко подняли несколько машин и поставили их поперёк дороги. Насколько помню, они освободили Навального из автобуса, в который полицейские его посадили. Это было абсолютно несвойственно Болотной. Несколько лет спустя действовали решительно, но было поздно, режим уже зацементировался.
И ещё, мне кажется, сыграло отрицательную роль то обстоятельство, что большинство оппозиционеров были аффилированы с властью, ею замазаны. Прохоров – успешный олигарх. А успешные олигархи – либо договариваются с властью, либо умирают. Даже Немцов в своё время поддержал избрание Путина, он был из тех же кабинетов.
В начале нулевых между властью и обществом был заключен негласный договор: мы вам устраиваем сытую жизнь, а вы в политику не лезете. И куча хороших людей вполне себе свободолюбивых взглядов была так или иначе аффилирована с властью. Эти люди давали взятки, работали в бюджетных конторах, и им очень хорошо перепадало от бюджетного пирога. И вдруг появляется диссонанс: ты бы хотел, чтобы твоя страна была свободной, но твоё благополучие строится на том, что страна не очень свободна. И утром ты пишешь всякие официозные гадости "по работе", а вечером идешь на митинг против этого протестовать.
Мы недавно спорили: почему Болотная разошлась, а украинский Евромайдан – нет? Потому что, как ни ужасно прозвучит, на Евромайдане нашлись люди, которые бросили камень. Я помню, как подтрунивал над украинцами из-за их лозунга "Украина – не Россия". Говорил: "Ну ладно, "не Россия". И что?". Сейчас понимаю, что это очень важный лозунг, который тянул на национальную идею, а в России не было и такого, – рассуждает Шенкман.
По словам Яна Шенкмана, эмигрировавшего в 2022 году из-за антивоенной позиции, аннексия Крыма и полномасштабное вторжение в Украину в какой-то степени стали ответом российских властей на белоленточное движение.
– Это простая логика: чтобы не было революций, начинают войну. После того, как в 2012 году Путин снова стал президентом, чиновники вернулись в свои кабинеты уже совершено другими людьми. В них проснулась ненависть. Прошло двенадцать лет. Всю "болотную сволочь" разогнали. Денег полно. Они решили, что теперь им можно всё. Само возвращение этих людей к власти стало предвестником войны, – говорит Шенкман.
"Свобода стоит жертв"
Виктория Ивлева тоже сравнивает российские и украинские протесты. Она – журналистка и волонтёр, которая после начала полномасштабного вторжения уехала из Москвы в Киев, и полностью посвятила себя Украине. В начале 2010-х была фотокором "Новой газеты" и делала фоторепортажи с протестных акций.
– Это нельзя назвать серьёзной борьбой на фоне того, что происходило в Украине во время Майдана 2004 – 5 годов и Евромайдана, когда украинцы готовы были отдать жизнь за свою страну, свою свободу. Теперь понимаю, что борьба в авторитарных и тоталитарных государствах никогда не обходится без кровопролития. Других вариантов нет. На российских протестах 2011 – 12 годов никто проливать кровь не собирался. Зато сейчас кровь льётся – на войне.
Подтасовки на выборах – это такая несправедливость, подлость, от которой москвичи офигели. Я была рада, что в декабре 2011 года на Болотную пришло столько людей. Как теперь понимаю, это были увеселительные прогулки московской интеллигенции, хотя приходила, конечно, не только интеллигенция. Никто не был готов к настоящей борьбе, когда льётся кровь, когда мёртвые падают. Всем казалось, что можно прийти, помахать флажками, и власть скажет: "Ну конечно, ребята, вы абсолютно правы". В политическом плане мы как были детьми в 1991 году, так и остались. А власть сделала противоположные выводы. Она этот детский выводок цыплят, который там ходил, решила уничтожить. Каждый раз, когда власть видела, что люди ещё трепыхаются, она наносила удар. Думаю, именно в ходе тех протестов повысили зарплаты силовикам. Изменилась даже их экипировка. Шлемы, из-под которых не видно лица, и прочее – они стали страшнее, чем бойцы на фронте.
Всем казалось, что можно прийти, помахать флажками, и власть скажет: "Ну конечно, ребята, вы абсолютно правы"Виктория Ивлева
На Болотной было много весёлых лозунгов, но все они – в форме просьб. Никто не говорил власти: "Пошли вон!". Я помню, меня потрясло, как на согласованной акции люди с лозунгами "За честные выборы!" и "Я против революции" шли по Чистым прудам до Сахарова. Шли в загонах, между установленных решёток, вдоль которых стояли полицейские и солдаты-срочники, – вспоминает Виктория Ивлева.
По её словам, протесты в Украине достигли результатов, потому что там выше политическая культура, между украинцами сильнее горизонтальные связи, после развала СССР в Украине государство было слабее, чем в России, а общество, наоборот, сильнее. Кроме того, у Украины, в отличие от России, был опыт борьбы за свою независимость в прошлые эпохи.
– Я только после Болотной поднялась и пошла что-то делать, – говорит бывший московский муниципальный депутат Елена Филина.
В ноябре 2022 года её заочно арестовали за "военные фейки" и объявили в розыск. Сейчас Елена живёт в Германии и возглавляет проект "Лица российского сопротивления", который в декабре сообщил о запуске кампании по освобождению 120 российских тяжелобольных политзэков.
Елена считает, что у протестов 2011 – 2012 годов был "отложенный эффект". Они повлияли даже на тех, кто, как и она сама, выйти на улицу тогда побоялись.
– Я политикой не занималась и даже почти за ней не следила. Болотная меня, как и многих других, вдохновила, стала триггером для деятельности. После Болотной я перед каждыми выборами приходила в "Яблоко", чтобы получить направление и стать наблюдателем, а в 2017 году стала депутатом. Мне кажется, что огромная сеть наблюдателей возникла как раз после митингов 2011 – 2012 годов. Это серьёзный политический ресурс и стартовая площадка для многих политиков, – говорит Елена.
В 2010-е она считала всех, кто не боится публично протестовать, героями и по-прежнему относится к ним с уважением, но теперь понимает, что и уличные акции, и деятельность наблюдателей и независимых депутатов были "лайт-протестами", которые не могли остановить Путина.
– Каждая сторона хотела обойтись без потерь, но теперь, когда война идёт больше тысячи дней, понятно, что свобода стоит жертв. Если бы мы их принесли тогда, возможно, и войны бы не было, – говорит Филина.
"Протест убили кувалдой"
Протестные митинги в 2011–2012 годах проходили не только в столице. Ольга Касьянова, после начала полномасштабной войны эмигрировавшая в Черногорию, участвовала в белоленточном движении в Краснодаре. Она в первую очередь ЛГБТ-активистка и в публичные акции в защиту квир-людей включилась за несколько лет до Болотной. Говорит, что приходить на политические акции было страшнее. В белоленточных протестах участвовали и соратники Ольги по ЛГБТ-движению, но в Краснодаре на этих акциях они не афишировали свою идентичность. Ольга не сомневалась, что возвращение Путина на пост президента и ключевые позиции "Единой России" в политической жизни обернутся репрессиями против ЛГБТ-сообщества.
– Я помню это глобальное разочарование, возмущение и гнев после фальсификации выборов. Если не изменяет память, именно в 11 – 12 годах весь Краснодар увешали растяжками "План Путина". Мы ещё смеялись, что это про какую-то наркоту. Смотришь на эти растяжки, и накрывает чёрной волной ужаса. Я шла не за лидерами оппозиции. Я шла потому, что мой голос выбросили в мусорку. Это был цивилизованный протест общества. Мы гораздо прогрессивнее, чем люди, стоящие у власти, и оказались не готовы к тому, что протест будут убивать кувалдой, – говорит Ольга.
Мы оказались не готовы к тому, что протест будут убивать кувалдойОльга Касьянова
Она вспоминает, что по-настоящему много людей в Краснодаре вышло после последнего ареста Навального, а в 2011–2012 годах выходили, может быть, десятки.
– Если бы регионы отреагировали тогда с такой же силой, как Москва, может быть, что-то можно было бы изменить. Но в Краснодаре, входившем в так называемый "красный пояс", протест был робким, слабым. Во всяком случае, я так ощущала. Конечно, для нас важно, что мы сопротивлялись, не молчали, как бараны. Не будь этих протестов, всё бы схлопнулось ещё быстрее, – считает Ольга Касьянова.
Как рассказывает Ольга, в Краснодаре жесть на публичных акциях началась позже, а в 2011 – 12 годах полиция ещё вела себя корректно.
Новосибирский оппозиционер Андрей Терёхин вспоминает, что в его городе всё было иначе. Он ещё в конце нулевых волонтёрил, в частности, кормил обедами бездомных. Создал в столице Сибири небольшое движение "Реформация". Участвовал в митингах против реформы бюджетной сферы. В 2011 году стал одним из организаторов митингов "За честные выборы" в Новосибирске, на которые приходили тысячи.
По приглашению Ильи Пономарёва Терёхин должен был приехать на московскую протестную акцию 12 июня 2012 года. Однако накануне его задержали полицейские и не отдали паспорт, чтобы не смог сесть на поезд. Андрей договорился с железнодорожником и поехал на товарняке.
– По дороге рассказываю ему, как следят за оппозиционерами и их арестовывают. Он кивает, но видно, что не верит. А потом поезд останавливается в Барабинске. Перед вагоном собаки и полицейские. Меня снимают с поезда. У железнодорожника глаза округлились от удивления, – вспоминает Андрей Терёхин.
Переночевав в барабинском отделе полиции, Андрей понял, что в Москву не успеть, и решил вернуться в свой город и поучаствовать в новосибирской протестной акции. Возвращался на электричке в сопровождении полицейского, который сообщил Андрею Терёхину, что на вокзале в Новосибирске его уже ждут. Терёхин не был арестованным, поэтому вышел, не доезжая до конечной станции, отключил телефон, доехал до знакомых, где ему с чужого номера вызвали такси, чтобы он смог добраться до митинга. Но перед самой площадью такси остановили сотрудники ГИБДД, Андрея снова задержали.
Накануне, в мае 2012 года, Терёхин устроил в Новосибирске на площади Ленина "Окупай Нск" по аналогии с московской акцией "Окупай Абай". Сибирякам не разрешили ставить палатки, но многие всё равно оставались на ночь.
За 2012 год меня задерживали десятки разАндрей Терёхин
Позже Андрей организовал под Новосибирском лагерь для активистов, где с ними занимались политическим образованием. Видеосъёмки, сделанные в лагере, попали в эфир НТВ. Пропутинские телевизионщики сообщили, что там чуть ли ни боевиков готовили.
– В итоге я стал фигурантом уголовного дела, по которому посадили Сергея Удальцова. Ко мне домой с автоматами через окошко заходили, чтобы провести обыск. За 2012 год меня задерживали десятки раз. Именно в этом году произошло ужесточение полицейского аппарата. Руководство страны, боясь потерять власть, пошло по пути диктатуры. Эти изменения можно проследить на протестах 2011 – 12 годов: сначала относились лояльно, а потом всё более жёстко, – вспоминает Андрей.
По словам Терёхина, движение "За честные выборы" не победило, потому что и не ставило себе такой задачи.
– Человек выходит на протест, потому что чувствует возмущение. У него может и не быть конкретных целей, это нормально. Но, чтобы протест превратился в организованное движение, нужно уже ставить какие-то цели. В итоге цели не сформулировали, возмущение прошло, – говорит Андрей.
По его словам, итогом этого протеста стала политизация значительной части общества. Те, кто ранее был аполитичен, вступили в "Яблоко", "Справедливую Россию", КПРФ. Кроме того, протестное движение поспособствовало формированию структур Навального в том виде, какими они стали известны несколько лет спустя.
В начале полномасштабного вторжения Терёхин выходил на антивоенные акции в Новосибирске, отсидел по административной статье 18 суток и эмигрировал. Сейчас живёт в Израиле.
"Мы отказались от политической борьбы"
Екатеринбургский правозащитник Анатолий Свечников в 2011 – 12 годах участвовал в протестном движении в своём городе. Вспоминает, что на проспект Ленина тогда вышли тысячи, и возмущение было таким же сильным, как в Москве.
Анатолий включился в уличные протесты накануне белоленточных. Екатеринбургская епархия хотела построить храм на площади Труда, многие горожане с этим не согласились. В апреле 2010 года состоялась серия массовых митингов против строительства храма, организованная Леонидом Волковым, который позже станет главой предвыборной кампании Навального, председателем ФБК, а в то время был депутатом Екатеринбургской гордумы.
Лица, запомнившиеся ему ещё на митингах против строительства храма, Анатолий Свечников видел и на белоленточных протестах.
– Протесты началось в Москве, но в Екатеринбурге не считали движение "За честные выборы" чем-то сугубо столичным, – уточняет Анатолий.
Среди организаторов тех протестов в Екатеринбурге он называет партии "Яблоко", "Парнас" и уже упомянутого Леонида Волкова. Как и в Москве, было много остроумных лозунгов и даже инсталляций на тему выборов, "причём креативность была своя, не московская".
Как рассказывает Свечников, в 90-е он голосовал на выборах за демократов, в нулевых – против Путина и "Единой России", и считал, что этого достаточно.
– Я думал, что реформы конца 80-х – начала 90-х, смена коммунизма на демократию необратимы, фарш невозможно провернуть обратно, а в 2011 году понял, что всяко может быть, что одного только участия в голосовании мало, – говорит Анатолий Свечников.
После белоленточных протестов он остался гражданским и политическим активистом, присоединился к группе "Екатеринбург за свободу", участники которой познакомились во время этих протестов.
– Это был классический случай самоорганизации людей, которым не всё равно, – уточняет Анатолий.
Анатолий пришёл в Екатеринбургский "Мемориал" - сначала как волонтёр, позже стал одним из руководителей. Со многими будущими коллегами по "Мемориалу" тоже познакомился на митингах 2011 – 12 годов.
После массовых задержаний на московском митинге 6 мая 2012 года и начала "Болотного дела" в Москве возникло движение "Стратегия-6", устраивавшее 6-го числа каждого месяца акции поддержки политзаключённых. Это движение появилось также в Петербурге и Екатеринбурге. Как рассказывает Свечников, в столице Урала последняя акция этого движения состоялась 6 февраля 2022 года. Когда гайки совсем закрутили, собирались уже без звукоусиливающей аппаратуры, с началом ковидных ограничений – в масках, но всё равно согласовывали акции и выходили. Сейчас на митинги выходить уже невозможно, но каждого 6-го числа екатеринбуржцы собираются на вечера писем политзаключённым.
Белоленточное движение не победило, потому что оппозиционеры не решились действовать столь же жёстко, как властиАнатолий Свечников
Как и в Москве, на Урале после протестов 2011–12 года возникло мощное движение наблюдателей.
– Движением "Голос", я помню, был арендован офис в центре Екатеринбурга для выдачи направлений наблюдателям на выборах. В этом офисе открылось то ли три, то ли четыре пункта выдачи направлений. Стояло сразу несколько очередей. Я тоже участвовал в наблюдении, мы группой в Магнитогорск выезжали. Шло, продолжает идти, обучение и развитие общества. Может быть, медленно, с отступлениями, но оно продолжается, – считает Анатолий.
По его словам, белоленточное движение не победило, потому что оппозиционеры не решились действовать столь же жёстко, как власти. Но он считает, что исторический шанс был упущен не в начале 2010-х, а гораздо раньше – в 90-е.
– Я слышал от очень уважаемых мною людей, стоявших у истоков "Мемориала": наша ошибка как образованного сообщества, авангарда протестных сил, в том, что мы отказались от политической борьбы. Это ошибка не только "Мемориала", но и других организаций, которые сказали: "ОК. Мы будем заниматься какими-то вещами, до которых не доходят руки у государства – скамеечки в парке, экология. Политика – дело грязное. Ею пусть начальники занимаются". И начальники – красные директора, эфэсбэшники – действительно занялись. И построили новую модификацию всё той же репрессивной машины, главная задача которой – паразитировать на людях, – говорит уральский правозащитник Анатолий Свечников, который в 2022 году эмигрировал из России, спасаясь от политических преследований, и сейчас живёт во Франции.
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://d912dtjunoz5d.cloudfront.net/ следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
